Какая разница?
Мы с Денисом искали местечко, чтобы уединиться. Ходили по Коломенскому парку, ходили-ходили и натыкались на такие же парочки, как и мы, искавшие романтики на природе. И не находившие, само собой. Потому что все укромные места были оккупированы либо одухотворенными художниками, воодушевленно малевавшими на своих холстах заводские трубы через Москву-реку, либо юными душами, печально сидевшими с видом вожделенного одиночества, а в тайне мечтавшими о том, чтобы в этих самых кустах на них совершенно случайно наткнулась не менее одинокая и преисполненная грусти вторая половинка.Осознание того, что на природе уединиться не удастся, раздосадовало меня не на шутку. Денис был такой теплый и желанный; вечер благоухал петуньями и настурциями; и тут я вспомнила, что всего в паре километров от парка, в районе метро Каширская, есть старая заброшка – какая-то недостроенная еще с советских времен психиатрическая больница. Друг мой восторженно принял мое предложение, и вот мы уже мчались к пустой заброшке в надежде на долгожданную романтику.
Здание было серым снаружи и вонючим внутри. Романтическое настроение стало покидать нас уже на третьем этаже этой мрачной многоэтажки, которую мы, как люди взрослые и любознательные, решили изучить. Помимо обычного мусора, вроде бутылок и банок из-под не только безалкогольных напитков, там и сям валялись шприцы, а в дорожной рваной сумке копошились крысы, которые, совсем не испугавшись нашего появления, оценивающе уставились на нас своими слишком умными черными глазками.
- Пойдем отсюда, а? – попросил Денис благоразумно.
Но вечер же благоухал настурциями. Поэтому я твердо ответила:
- Нет! – и, гордо проскочив мимо крыс, продолжила поиски удобного места, способного распалить почти улетучившуюся романтику.
Обернувшись, я надеялась взять Дениса за руку, чтобы он не боялся, как я, - но его не было. «Дурацкий розыгрыш,» - подумала я и начала искать глазами, куда же мог спрятаться мой шустрый игривый друг.
Пробежав через ряд пустых помещений, я поняла, что игры Дениса мне совсем не нравятся. И я спустилась вниз. Встала у выхода из здания и стала ждать, когда другу надоест играть.
Надоели прятки ему быстро. Вскоре он вышел.
Но только это был не совсем он. Вроде бы он – а вроде бы и не он. То ли уши стали побольше, то ли нос стал слишком приплюснутым.
- Ты тут?! – облегченно воскликнул Денис. Но не совсем своим голосом. - А я бегаю, ищу тебя! Только отвернулся, а ты меня кинула! Ну и игры у тебя!
- У тебя игры не лучше, - пробурчала я, пытаясь вернуть в ноздри запах настурций взамен затхлой вони заброшки. Я внимательно присматривалась к другу. Все-таки впечатление было странное: как будто все было то же самое в нем, и в то же время все как будто стало по-другому. Только глаза его оставались по-прежнему добрыми и любящими. А все остальное было другим.
Дорога к дому была такая же, но не такая. Палатка, в которой мы по дороге туда купили воды, теперь, по дороге обратно, была не того цвета. И стояла чуть дальше, как мне показалось. И деревья росли не там. И раздвоенной березы, которую я рассматривала по дороге туда, теперь не было совсем. Вместо нее торчал старый пенек. «Что за фигня,» - подумала я.
И тут я заметила, что Денис тоже исподтишка странно смотрит на меня.
- С тобой все в порядке, Светуль? – спросил он.
- Чего? – тщетно пытаясь быть игривой, переспросила я. – Это кто «Светуля»?...
- Свет, хватит дурить, - нахмурился мой друг.
- Денис, тоже хватит дурить, - рассердилась я.
- А кто такой Денис? – всполошился он.
Я вытащила из кармана сотовый и начала демонстративно листать контакты, чтобы показать ему, кто такой «Денис». Он и есть Денис, кто же еще… Но никакого Дениса в списке моих контактов не было.
- Позвони мне, - раздраженно попросила я. – У меня контакты сбились, нет твоего номера…
Какое еще объяснение я могла найти в тот момент? И он позвонил. Высветившись на экране, как «Паша».
- Паша?... - осевшим голосом переспросила я в пространство.
- А кто же еще, Свет, а? - участливо спросил Паша, который почему-то больше не был Денисом. Моим любимым, единственным Денисом, с которым я познакомилась год назад.
Мы присели на скамеечку, и Денис, то есть Паша, побежал за валидолом. Ну хоть валидол в этом мире не изменил своего названия. Пока друг бегал в аптеку, я дрожащими руками вытерла салфеточкой пот, обильно стекавший по моему лицу. Потом вытащила свой паспорт из сумки. Открыла его. И минут пять рассматривала свою фотографию и свое имя. Светлана? С какого привета я теперь Света? Если я всю свою сознательную жизнь отзывалась на Марину? На фото в паспорте была я. Но не совсем я. Вроде бы я. Но не совсем. Уши были побольше, что ли… Или нос поприплюснутей. Я ощупала себя руками. Вроде я. А вроде – нет. Шрам на локте был на прежнем месте. Но только на правой руке. А с утра был на левой. Главное – дата рождения была на месте. Хоть что-то в этом мире осталось неизменным. Но номер паспорта шел в обратной последовательности.
Как постепенно выяснилось, здесь все примерно то же самое, что и было в моем прошлом мире. Только солнце встает не на востоке, а на западе. И на дорогах движение левостороннее, а не правостороннее. И еще кое-какие интересные аномалии обнаружились, вроде родинки у мамы на правой щеке, а не на левой. В общем, почти что зазеркалье какое-то. Поначалу сложно было друзей-подруг-родственников по новым именам заново выучивать. И свою «Москву» называть «Мысквой» тоже было тяжко… В остальном я быстро сориентировалась. Трудновато лишь было к зеленоватому небу по вечерам привыкать. Все время на него пялилась – красота неписанная. Да и мороженое у них почему-то повкусней оказалось.
Я не раз потом забиралась в эту заброшку. И не два, и не три. Но потом перестала. Какая разница – Паша или Денис? Ведь глаза у друга по-прежнему любящие и добрые. Он у меня единственный и неповторимый. Самый любимый. Во всех мирах этой Вселенной…
Новость отредактировал catberry - 18-08-2016, 14:46
Ключевые слова: Заброшка аномалия парк авторская история