Домой
Знаете, я живу в пригороде. В Ходячем. Да-да, именно в том Ходячем, где пеньки бегают. Но вы не пугайтесь. В этот раз пеньков не будет. И мертвяков со свернутыми шеями не будет. Все будет хорошо.Домой я езжу на электричке. Обычной электричке, которая ходит по расписанию, иногда опаздывает, но всегда, неизменно, каждый раз она привозит меня в пункт назначения. Можно, конечно, и на автобусе, но электричка куда приятнее. Сел и поехал. Чух-чух, чух-чух. Заснул. Проснулся – уже Ходячий. Там всего лишь три станции проехать. Никогда не думал, что это время сможет когда-нибудь мне показаться вечностью.
Обычно я сажусь в шестой вагон – из него удобнее всего выходить: не надо возвращаться, или, наоборот, идти вперед. Вышел и сразу можно домой. Я еле успел на эту электричку в восемь часов. Был октябрь, в восемь часов уже темно. Дождь шел пару дней назад, так что грязь на земле успела немного подсохнуть. Сел у окна. Электрички попозже идут полупустые. Это часов в пять в нее не вбиться: студенты, работнички, бабушки, дедушки – кто только на электричках не ездит. А сейчас почти пусто. Передо мной человек пять, за мной десять. Какая-то компания, играющая в карты при желтом свете, люди спят, привалившись висками к стенкам, кто-то читает, кто-то играет на планшете в злых птичек, не выключив звук. Я смотрю в окно. Если на улице темно, а в вагоне горит свет, снаружи вообще мало что видно, но лампы горят не все. Половина или даже меньше. В вагоне полумрак. Электричка неспешно продвигается вперед, увозя людей прочь из города.
На первой станции в вагон почти никто не сел. Я видел в окно людей на перроне, но они не садились в поезд, они просто смотрели на закрывающиеся двери. Их лица, словно лампочки, плавали в чернильной темноте. Никто из них не шевельнулся. Электричка набирала скорость, довольно часто темноту за окном разрезали вспышки электричества на проводах. Этакие бледные всплески. Именно благодаря им я вижу за окном деревья, дома и дороги. Иногда вижу людей. Они неподвижными фигурами застыли в темноте, словно бы сами являются частью этой темноты. Их лица как белые пятна. Как шаровые молнии мелькают среди деревьев. Кажется, я немного переутомился, раз мне чудятся какие-то люди в черных одеждах. На пенсию пора в двадцать лет.
На второй станции вообще никого не было. Только эти чертовы фигуры на перроне. Я украдкой осмотрел вагон. Несколько человек тоже смотрели в окна, не отрываясь. Их глаза блестели от ужаса. Мне бы покурить сейчас. Кажется, затянусь – и все рассеется. Я вздрогну и проснусь. Проснусь на Ходячем. Электричку провожали несколько десятков лиц. Мертвых, белых лиц.
На третьей станции очень долго стояли. Какой-то женщине стало плохо – ждали скорую. Когда я смотрел в окно, я не видел белой машины. Сомневаюсь, что она вообще приезжала. Хочется верить, что я ее просто не заметил. Несколько человек вышли из вагона, поддерживая женщину. Они уходили прочь, медленно двигаясь по перрону. Среди бледных лиц прошла рябь. И они обступили людей. Накрыли со всех сторон. Ни вскрика, ни звука, ни единого вздоха. Я вздрогнул, когда раздался короткий свист, обозначающий отравление электрички.
В вагоне нет паники. Все, кто едет, спокойно сидят на своих местах. Они видели. Все видели. Людей, фигуры, мертвые лица. На сиденье впереди меня сидит мужик. Он не спит. Ему лет сорок. Он в кепке и с портмоне. Он всегда ездит в шестом вагоне. И мы только что проехали его станцию.
Я смотрю в окно, ловлю их лица в ночи. Их широко распахнутые глаза. Глаза, подернутые дымкой.
Четвертая станция – Ходячий. И мне совсем не хочется выходить.
Новость отредактировал Mordecai - 1-03-2015, 20:58
Ключевые слова: Электричка лица темнота мертвые авторская история